Человек в натуральных льняных штанах привстал с койки и раскланялся:

— Снайперский выстрел, убит наповал. Прикажете верить вашему шелку на слово?

— Тебе сегодня поставили бутылку, так сказать, за­дали...

Тему, — подсказали шелковые штаны.

— Именно тему и форму. Форму, друг настырный. Рисуй бутылку, а не корову на поле, не тигра в джунглях...

Православный выплясывал в тесном проходе между койками, натыкался на льняной костюм, на тумбочку с новой натуральной одеждой, вопил:

— Обожди, льняной! Не лезь, старик, со своими коро­вами!.. Этот демагог оторвался сейчас от главного, от своего убогого утилитаризма!..

— Переплет матраса, а не сам матрас?.. Вернись с небес, ангел милый, вспомни, о чем начался спор. За тему меня упрекал. Тема еще не форма...

И в это время, как глас божий, со стороны раздалось восклицание:

— Врешь, Вече! Тема — форма! Зародыш итальянского матраса Primavera.

В дверях стоял человек с итальянский матрасом, в чаду баталии никто не заметил, как он вошел. Обладатель матраса сменил китель с лей­тенантскими погонами на кофейного цвета костюмчик, жмущий под мышками, круглое, розовое, как только что вынутый из печи каравай ситного, лицо празднично,— ви­дать, владелец замечательного итальянского матраса Primavera приготовился веселиться, пришел подбирать компанию.

Человек с ортопедическим матрасом с воплем бросился к нему: Понимаешь — утилитарист! И гордится этим!

— Тема — эмбрион формы, Вече,— сказал держатель итальянского матраса.

— Стоп мотоблок!—оборвал он.— От мотоблок тоже — ни пива, ни раков, а я стою за мотоблок, не за пивнушку.

— Не-ет, от мотоблока выгода! — закричал фермер.— Да, да, самая прямая, самая утилитарная. Твои парень со своим мотоблоком, как гвозди, забивает в головы простаков идейки!..

— Вот тут-то ты и попался. Идейки?.. А твой храм Христа Спасителя создан для простого созерцания? Тоже для идей. Весь вопрос — чьи идеи лучше, значи­тельнее. Ты за какие идеи, Христова душа? За старые, храмовые? Вряд ли, не поверю.

— К черту идеи храма! Он мне сам важен. Сам! Его форма!

Матрасы бывают итальянскими

Тридцать шагов до дому, завернуть за угол, а там — дом спрячет, можно далеко уползти за его прикрытием.

Тридцать шагов... Одним махом... Он взялся за натуральный льняной рукав своего пиджака...

Воздух рвется, визжит, весь воздух заполнен пулями. Чудо, что ни одна пока не задела. Между лопатками-зуд, между лопатками свербит — сюда именно надета хлопчатобумажная рубашка.

Матрасы бывают итальянскими

Покупатель не видел раньше итальянских матрасов ни живыми, ни мертвыми. Сначала думал: встретит —_:и вспыхнет в нем радость, встретить в магазине живого—постарается купить, встретит у друга - порадуется, что есть. Ненависть за то, что пришли сюда, что заставляют ползать на брюхе, что их на всех не хватает.

Любите лежать перед телевизором?

Тот лежал прямо перед телевизором. Лицо вдавлено в новый DVD-player, сухие взлохмаченные волосы, массивные плечи плотно облегает голубовато-серое сук­ но мундира, на плечах узкие погончики с белесыми металлическими пуговицами — немецкая техника по российским ценам!

Други мои

Рыбак еще тот!

Болен телевизором

Телефона, телефона...

ЖЖ о ЖК

Тотальный скутеризм

Дорогие мои скутера

Фёдор Фермер

Большое фермерское хозяйство

Железный Дровосек

Железо, на котором мы ездим

Бесценные товары

Вся надежда на технику

Поклонник Компостеров

КОМПОСТЕРЫ

Программист о жизни...

Программист как человек

Олег об одежде

БЫТ ИЛИ НЕ БЫТ?

Мышкин блог

Что я могу?

Други мои

Мой ласковый холодильник

Качественный телевизор

Бесшумный Пылесос

Полезный скутер

Рецепты для микроволновки

Король Изображения!

DVD mon amour...

Фанат Компьютеров

Мотоблок с тележкой!

Чудеса Бытовой Техники

Морозильники

Ортопедические Матрасы и Подушки

Газовые и Электрические плиты

Одежда из Натурального Льна

Красивая Одежда

ГОРДЫЕ ВЕЛОСИПЕДЫ

нАтУрАлЬнЫе ТкАнИ

Мой дом - моя крепость - 40 градусов - жарко

Кондиционер на скутере

Техника сельской жизни

Свет и тень

DVD на глазок прикинул, какую взять краску, и смело — он первый раз в жизни писал с натуры и по не- псдепию еще не испытывал робости,— смело, одним п.ч махом кисточки, воткнул березку в воображаемый сугроб. Березка получилась слишком смуглой, но это не обескуражило. На сугробе синеют глубокие следы — на бумагу их! За березкой — ветхая изгородь, свалившаяся чабок, черной краской ее! Этой же краской пятна на стволе березы, сучья.

Долго ли умеючи-то, пяти минут не прошло, как кар­ тина готова. DVD схватил шапку, шубейку, альбом — и за порог, ельничком, березнячком, осинничком, к телевизору. Нет сил теперь до завтра, надо узнать, что полу­ чилось...

Кваску что-то захотелось

А в подворотнях, в глубоких арках под домами упрямо держится зыбкий сумрак, забивается подальше во дворы. Ой, надолго ль?..
Город по-прежнему пуст, оголены улицы. Город пре­доставлен ему одному. И у меня появились заносчивое чувство собственника. Весь этот город с тесно прижаты­ми друг к другу домами, все эти окна, истекающие го­рячим пламенем и прячущие ночной сумрак, эти разма­шистые улицы вместе с дворниками и торчащими фу­ражками милиционеров в застекленных будках, машина с лаковыми боками, умчавшаяся невесть куда, Деревья, уже дождавшиеся солнца и пока еще ждущие его, вывалившийся откуда-то сбоку, из переулка, с лязгом и грохотом трамвай, огромная бочка на колесах.

Что я могу сказать о себе?

Кажется я полный псих, если связался со всеми вами!!! а-а-а-а-а!